Уважаемые жители города Тольятти, представители СМИ!
23 числа 2016 года, на думе г.о. Тольятти 28 депутатов «Единой России» проголосовали за то, чтобы вынести мне порицание «за нарушение депутатской этики». Считаю, и я имею на это мнение право, что вся процедура вынесения этого решения с начала и до конца была заурядным фарсом, устроенным для того, чтобы публично и показательно «наказать» меня на заседании Думы за мою позицию по вопросу о капремонте, а также за мою активную деятельность в отстаивании прав простых тольяттинцев.
Считаю, что я должен донести до горожан своё мнение по данному вопросу, поскольку противная сторона, я уверен, использует все свои немалые ресурсы, чтобы обрисовать ситуацию со своей точки зрения.
Дело в том, что в результате неоднократных жалоб граждан на действия сотрудников ГКУ «Главное управление социальной защиты населения Центрального округа», находящегося по адресу Орджоникидзе, 16, я принял решение лично сопровождать процесс сдачи этими гражданами документов инспекторам данного учреждения.
Так, 21 января 2016 года в мою общественную приемную по адресу б-р Туполева 12а, оф. 2-7 обратилась мой избиратель – житель города Тольятти, пенсионерка Крылова Н.Н. с просьбой о помощи. Со слов Надежды Николаевны, она обратилась в ГКУ для того, чтобы оформить пособие по оплате ЖКУ для её дочери – инвалида третьей группы. Однако при подаче документов, инспектор ГКУ указала Крыловой на отсутствие квитанции об оплате капитального ремонта в перечне подаваемых ею документов, и отказалась принимать пакет документов без указанной квитанции. Надежда Николаевна пояснила инспектору, что, во-первых, ей и всему дому №35 по проспекту Степана Разина квитанции не приходят и не приходили, что, во-вторых, её дочь не является собственником какого-либо жилья, поэтому у неё нет никаких обязательств по содержанию помещения, в том числе и его капитального ремонта. Не вняв доводам пенсионерки, инспектор органа социального обеспечения направила её в МФЦ для выяснения долга по оплате взносов за капитальный ремонт квартиры, в которой проживает Крылова Н.Н. с дочерью. Так как Крылова Н.Н. не обладала полной информацией о своих правах, она пришла для разъяснения ситуации в мою приемную.
Выслушав пенсионерку Крылову, я подтвердил ей, что права её дочери нарушаются, что дочь не должна предоставлять ГКУ квитанцию об оплате капитального ремонта, поскольку дочь не является собственницей жилья и предложил в ближайший удобный для Крыловой Н.Н. день сопроводить её в отдел ГКУ для выяснения причин отказа в приеме документов.
26 января 2016 г. в 8.30 Крылова заняла очередь в кабинет №103 ГКУ «Главное управление социальной защиты населения Центрального округа» по адресу Орджоникидзе,16. Когда подошла её очередь (примерно в 9:00), в ГКУ подошёл я и мы с нею зашли в кабинет №103. В моём присутствии сотрудник госучреждения приняла документы у Крыловой и через час дала гражданке ответ о том, что ее дочери назначена субсидия.
Я подчеркну: именно в интересах инвалида я впервые посетил данное ГКУ, именно в её интересах мне пришлось лично надзирать за действиями инспектора ГКУ, в кабинете №103.
После того, как все вопросы Крыловой Н.Н. были решены несколько граждан, сидящих в очереди в тот же кабинет, подошли ко мне с просьбой проконсультировать их о получении субсидии на оплату ЖКУ, положенную законом людям с инвалидностью. Я дал гражданам свой телефон и предложил им обратиться в мою приёмную для подробной консультации. Среди этих граждан были Магазейщикова С.М., Кочеткова М.А. и Пыхтина Н. П.
Когда граждане обратились ко мне в приёмную, я донёс до них моё видение ситуации.
Дело в том, что Закон Самарской области №71-ГД «О мерах социальной поддержки по оплате жилого помещения и коммунальных услуг, предоставляемых отдельным категориям граждан, проживающих в Самарской области, и о внесении изменений в отдельные Законы Самарской области» гласит, что «для назначения ежемесячной денежной выплаты на оплату жилого помещения и коммунальных услуг необходимы: (…)документы, подтверждающие размер платы за жилое помещение и коммунальные услуги за 12 месяцев, предшествующих месяцу обращения за назначением (перерасчетом или возобновлением) ежемесячной денежной выплаты на оплату жилого помещения и коммунальных услуг». Таким образом, законодатель недвусмысленно указывает на то, что для предоставления субсидии гражданин должен подтвердить ГКУ именно и только размер платы, но не обязан подтверждать полноту этой оплаты, либо другие её параметры!
Остальные юридические аргументы моей позиции по поводу легитимности так называемых «взносов на капремонт», содержатся в тексте моего устного мотивированного ответа в Постоянную комиссию по контролю, общественной безопасности и соблюдению депутатской этики, которое на комиссии 22.03.2016 мне не дал озвучить и.о. председателя Носорев М.Н., а также в моём обращении в прокуратуру г.о. Тольятти, которые я не буду здесь приводить, и с которыми вы можете ознакомиться отдельно. Но, как удачно выразился депутат Гринблат на заседании комиссии «Мы же сейчас о другом говорим». Речь идет скорее не о моём видении проблемы поборов на капремонт (хотя это тоже важно), речь идёт об обвинениях в мой адрес.
Итак, я объяснил гражданам, что если они не согласны с действиями инспекторов ГКУ, то они могут обжаловать действия инспекторов ГКУ в органе, надзирающим за соблюдением законности – в прокуратуре, а также в суде.
Магазейщикова С.М., Кочеткова М.А. и Пыхтина Н.П. пояснили, что они не в состоянии грамотно сформулировать свои претензии ни для прокуратуры, ни для суда, и попросили меня сделать это в их интересах.
Также разъясню комиссии и другой немаловажный факт.
Дело в том, что инспектора ГКУ, приняв от граждан соответствующие документы на предоставление субсидии, выдают им расписку, не содержащую указания на то, какой именно перечень документов предоставил гражданин в это учреждение. Таким образом, при обращении в органы прокуратуры или суда в случае неправомерного (по мнению гражданина) отказа в предоставлении компенсации за ЖКУ, гражданин не сможет доказать, какой именно перечень документов был им сдан инспектору ГКУ.
Кроме того, в расписке, выданной гражданину, инспектор также не указывает номер, который присваивает ГКУ заявлению гражданина, что также может затруднить разбирательства по делу. И это при том, что бланк расписки содержит в себе указание на этот номер!
В силу изложенного выше факта, я подготовил 3 описи документов, которые соответствовали перечню, прописанному в законе Самарской области №71-ГД, а также 3 бланка расписок, в которых указывалось, что инспектор ГКУ принял от данных граждан документы согласно перечню и описи.
29 февраля 2015 года в 8:30 утра граждане Магазейщикова С.М., Кочеткова М.А. и Пыхтина Н.П. пришли в ГКУ. Когда подошла их очередь, я вместе с гр. Магазейщиковой С.М. без каких-либо проявлений агрессии или неуважения зашёл в кабинет №103. Магазейщикова С.М. присела к столу, за которым работала инспектор Голубева Е.И. Я официально представился и встал рядом со столом.
Отмечу, что инспектор ГКУ Голубева в момент моего посещения ГКУ являлась должностным лицом органа государственной власти Самарской области, несмотря на это я не воспользовался правом первоочередного приёма, гарантированным мне законом, а вошёл в кабинет согласно занятой очереди.
Магазейщикова С.М. начала сдавать документы. Когда Голубева Е.И. потребовала с Магазейщиковой С.М. квитанцию об оплате взноса на капитальный ремонт, я включил видеокамеру и начал видеозапись процесса, поскольку я знал, что для подачи в суд гражданам потребуется именно видеозапись, поскольку аудиозапись для суда является необязательным доказательством. Снимал я исключительно и только стол инспектора Голубевой Е.И., на котором в том момент находились только документы С.М. Магазейщиковой. Тем не менее, инспектор Голубева Е.И. потребовала от меня прекратить видеозапись, поскольку она не давала мне согласие на съёмку. Я пояснил ей, что в соответствии со статьёй 29 Конституции РФ и другими нормативными актами я имею право на видеосъёмку. После этого инспектор претензий ко мне не предъявляла.
Я зафиксировал на видеокамеру процесс сдачи документов Магазейщиковой С.М. инспектору Голубевой Е.И. Всё происходящее происходило без каких-либо проявлений агрессии или неуважения к инспекторам или посетителям ГКУ, чему есть свидетель – Магазейщикова С.М., а также производимая мною видеозапись. После того, как документы Магазейщиковой С.М. были сданы, и она получила необходимое подтверждение этого факта, Магазейщикова С.М. покинула кабинет №103 и в него, согласно занятой очереди, прошла вторая моя избирательница – Кочеткова М.А. Процесс сдачи документов и видеосъёмки процедуры был аналогичным.
После того, как документы Кочетковой М.А. были сданы, и она получила необходимое подтверждение этого факта, Кочеткова М.А. покинула кабинет №103 и в него, согласно занятой очереди, прошла третья моя избирательница – Пыхтина Н.П. Процесс сдачи документов и видеосъёмки процедуры был аналогичным, за исключением того факта, что в кабинет ворвалась какая-то женщина (видимо, сотрудница ГКУ) и потребовала от меня прекратить видеозапись происходящего. Сославшись на законодательство, я отказался. Тогда данная женщина заявила, что я нарушаю «Закон о персональных данных», ведя видеосъёмку в данном кабинете. Я пояснил, что веду съёмку только и исключительно документов обратившихся ко мне граждан. Тогда женщина обратилась к Пыхтиной Н.П. с вопросом, дала ли та согласие мне на оперирование её персональными данными. Пыхтина Н.П. ответила, что да, давала. Тогда женщина удалилась и приём продолжился.
Подчеркну: всё это время шёл приём граждан инспекторами за остальными двумя столами. Третий инспектор почему-то покинула помещение ещё при обработке документов М.А. Кочетковой. Всё происходящее происходило без каких-либо проявлений агрессии или неуважения к инспекторам или посетителям ГКУ, чему есть свидетель – Пыхтина Н.П., а также производимая мною видеозапись.
После того, как документы Пыхтиной Н.П. были сданы, и она получила необходимое подтверждение этого факта, Пыхтина Н.П. покинула кабинет №103. Я же остался на приёме у инспектора Голубевой Е.И. для того, чтобы выяснить, руководствуясь какими документами, она требует с обратившихся к ней граждан квитанции об оплате взноса на капремонт. Голубева Е.И. сослалась на некую инструкцию. На какую – она не смогла ответить. Затем она несколько раз покидала кабинет, чтобы уточнить, почему именно она требует с граждан документы о взносах на капремонт. В перерывах ко мне подходили начальница отдела, сотрудник охраны ГКУ с требованием покинуть помещение и прекратить видеосъемку, в чём я им на законных основаниях отказал. Затем вернулась инспектор Голубева и ответила, что она требует с граждан документы о взносах на капремонт согласно ЖК РФ. После этого я покинул кабинет №103 и здание ГКУ.
Затем я приходил в здание ГКУ ещё раз, 1 марта 2016 года, для того, чтобы сфотографировать объявление, висящее на двери кабинета №103, и также выяснить у начальника отдела, на каком основании её подчиненные требуют с граждан документы о взносах на капремонт.
По результатам моего посещения ГКУ мною в интересах Магазейщиковой и других граждан было подготовлено и направлено депутатское обращение прокурору Автозаводского района г. Тольятти с приложением собранных мною документов. Располагая всеми необходимыми доказательствами, я начал помогать гражданам готовить иски в суд на неправомерные, на мой взгляд, действия сотрудников ГКУ.
21.03.2016 во второй половине дня мне позвонила секретарь ПККОБ и сообщила, что на следующий день – 22 марта – комиссия собирается рассматривать вопрос о жалобе на меня начальника отдела Центрального территориального округа Минсоцдемографии Самарской области Братанова М.А., а также двух граждан – Васиной и Сидорова.
Ознакомившись с жалобами, я счёл, что о в них содержится прямая ложь в мой адрес, и вот почему.
Жалоба Васиной гласит, что «29 марта 2016 года» она «находилась в отделе соц. поддержки на Орджоникидзе, 16 чтобы оформить выплату на ЖКХ». Далее цитирую: «Сидя в очереди около каб. 103 (выделено мною – А.Г.) я увидела, как в него вошёл мужчина, стал кричать, ругаться на инспекторов, опрашивать посетителей, говорить что не нужно слушать инспекторов и не надо платить за кап. ремонт. Его просили выйти и не мешать приёму. Он был с видеокамерой…» «… какое право он имел без нашего разрешения снимать, ведь на столе лежали наши документы. Посетители в кабинете выражали недовольствие этой ситуации, тоже просили его не мешать. Оказалось что это был депутат Краснов от КПРФ», а дальше гражданка Васина завуалировано назвала меня «хамом».
Во-первых, спрашивается, каким именно образом гражданка Васина наблюдала, как я, якобы «кричал» (sic!), «ругался на инспекторов», «опрашивал посетителей», как «посетители в кабинете выражали» мне «недовольствие этой ситуации», и «тоже просили» «не мешать», если дверь в кабинет №103 была закрыта всё время, пока я находился в помещении? Возможно, у гражданки Васиной есть дистанционная видеосвязь, при помощи которой она смогла наблюдать всё происходящее в кабинете №103, находясь вне кабинета? Если это так, пусть она предоставит в думу соответствующие видеозаписи своих наблюдений, как и саму аппаратуру, позволяющую ей быть столь осведомлённым человеком. Я же полагаю, что гражданка Васина попросту писала о моих не имевших место быть действиях под чью-то диктовку. И я даже знаю – под чью.
Во-вторых, из предыдущих объяснений понятно, что в момент, когда я входил в кабинет №103, со мною рядом находилась С.М. Магазейщикова, а снаружи при этом оставались Кочеткова М.А. и Пыхтина Н.П. Все трое могут подтвердить, что я не «кричал», не «ругался на инспекторов», не «опрашивал посетителей», что «посетители в кабинете» не «выражали» мне «недовольствие этой ситуации», и не «просили не мешать». Я вёл себя более чем сдержанно и подчёркнуто официально о чем,
В-третьих, если даже допустить, что я в помещениях ГКУ «кричал» и «ругался на инспекторов», то, спрашивается, почему охрана не вызвала полицию, дабы пресечь мои, получается, явно хулиганские действия? Ответ прост – таковых действий не было.
Что касается жалобы Сидорова. Не буду излагать фактологические подробности письма. Процитирую лишь конкретно ложные утверждения (орфографию и пунктуацию автора сохраняю): «В это время в кабинет стал врываться какой то человек, потом оказалось что это был депутат думы Краснов. Он стал что-то кричать и говорить, что не надо платить за капитальный ремонт», «в результате сорвался приём в этом кабинете…», «от его ужасного поведения пострадали инвалиды и ни в чём не повинные люди. Все люди в очереди возмущались его поведением (…)»
Всё, перечисленное выше, является ложью от первого и до последнего слова. Мои избирательницы Магазейщикова, Кочеткова и Пыхтина смогут подтвердить, что я не «врывался в кабинет», а совершенно спокойно в него вошёл, что я не «кричал», а говорил в нормальном, среднем звуковом диапазоне, свойственном обычной человеческой речи, и так далее. Никаких доказательств того, что мною «был сорван приём граждан» Сидоров не приводит. Никаких доказательств того, что от моего «ужасного» поведения пострадали «инвалиды и ни в чём не повинные люди» он также не приводит. Считаю, что голословные и ложные выпады Сидорова И.Н. в мой адрес также не имеют под собой оснований.
И, наконец, что касается жалобы в мой адрес чиновницы Братановой. Не буду излагать фактологические подробности письма. Процитирую лишь конкретно ложные утверждения: «Краснов А.Г. призывал заявителей не слушать инспекторов, не предоставлять необходимый пакет документов, а от инспекторов требовал написать отказ сразу и немедленно».
Во-первых, считаю, что данное утверждение противоречит не только имеющейся у меня видеозаписи моих требований к инспектору именно принять необходимый пакет документов, но и логике здравого смысла: зачем мне требовать у заявителей не предоставлять необходимый пакет документов в ГКУ, если я пришёл в ГКУ именно затем, чтобы проследить, чтобы заявители сдали в ГКУ этот пакет!
Во-вторых, считаю, что прямой и откровенной ложью является утверждение о том, что я «от инспекторов требовал написать отказ сразу и немедленно». Граждане, которых я сопровождал в ГКУ, смогут подтвердить совершенно обратное. Что я и требовал сделать немедленно, так это проставить в расписках от ГКУ номера, за которыми должны были быть закреплены заявления граждан. Это же подтверждает имеющаяся у меня видеозапись!
Далее, Братанова указывает, что я «требовал от инспекторов не соблюдать действующее законодательство, вводил в заблуждение граждан и всячески препятствовал нормальному ведению приёма документов от населения». В силу всех изложенных выше обстоятельств и фактов считаю, что данное обвинение голословно, фактов призыва мною инспекторов ГКУ «к нарушению действующего законодательства» Братанова М.А. в комиссию не предоставила, факты того, что я «вводил в заблуждение граждан» ею в её жалобе на меня представлены не были.
Далее, Братанова М.А. пишет, что я «превысил свои должностные полномочия», «пытался дискредитировать действия органов государственной власти», «вводил в заблуждение граждан, призывая их нарушать действующее законодательство».
О каких «должностных полномочиях» чиновница Братанова М.А. пишет в своём письме мне неизвестно, поскольку я не состою на должности в Думе г.о. Тольятти. Относительно остального, в силу всех изложенных выше обстоятельств и фактов считаю, что данное обвинение голословно, фактов «дискредитации действий органов государственной власти», а также фактов того, что я «вводил в заблуждение граждан, призывая их нарушать действующее законодательство» Братанова не представила.
Кроме того, считаю нужным отметить, что Братанова в своей жалобе на меня на имя Микеля Д.Б., сознательно не указывает, что я пришел в упомянутое госучреждение в интересах конкретных граждан — Магазейщиковой С.М., Кочетковой М.А. и Пыхтиной Н.П., хотя я об этом неоднократно заявил, войдя в кабинет, где вела прием инспектор Голубева Е.И.
Напомню, что согласно муниципальным нормативным актам г.о. Тольятти (Постановление городской Думы от 07.12.2005 №316), депутат, высказавший своё личное мнение, не может подвергаться за это какому-либо преследованию.
Также, в статье 29 Конституции РФ закреплено право граждан «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом»; согласно 152.1. Гражданского Кодекса РФ согласие гражданина на фиксацию фото и видеосъёмку «не требуется в случаях, когда использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах…». Кроме этого, Указом Президента РФ от 31 декабря 1993 года №2334 «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию» установлено, что деятельность государственных органов осуществляется на принципах информационной открытости, что может выражаться, в частности, «в осуществлении гражданами контроля за деятельностью государственных органов, организаций и предприятий, общественных объединений, должностных лиц и принимаемыми ими решениями, связанными с соблюдением, охраной и защитой прав и законных интересов граждан».
Таким образом, никакие нормы морали, нравственности и депутатской этики мною нарушены не были, как и нормы законов Российской Федерации.
Считаю, что, согласно ст. 36 «Правил депутатской этики депутатов Думы городского округа Тольятти» в данном случае имеет место быть необоснованная жалоба на депутата, затрагивающая мои честь, достоинство, деловую репутацию, и я в данном случае вправе защищать свои права в соответствии с действующим законодательством, то есть – в суде!
Также в своём письме председателю ТГД Братанова самолично (и в подтверждение моих слов) указала, что инспектор и начальник подчиненного ей отдела требовали от меня «освободить помещение», а охранник ГКУ требовала от меня «покинуть помещения» ГКУ!
Считаю, что в данном случае были нарушены мои права, как депутата, на осуществление работы в интересах граждан.
Согласно ч. 2 статьи 28 Устава г.о. Тольятти депутату Думы обеспечиваются условия для беспрепятственного осуществления своих полномочий. В той же статье в пунктах 5 и 7 ч. 8 указывается, что депутату устанавливаются следующие гарантии осуществления полномочий:
- право на обращение депутата в органы государственной власти Самарской области, органы местного самоуправления, на предприятия, в учреждения и иные организации;
- право первоочередного приёма должностным лицом органа государственной власти Самарской области, органа местного самоуправления муниципального образования в Самарской области, руководителями и должностными лицами организаций, расположенных на территории городского округа, независимо от их организационно-правовой формы и формы собственности, за исключением федеральных государственных органов и их территориальных органов.
Сама Братанова М.А. подтвердила факт третирования меня работниками ГКУ, факт того, что они всячески препятствовали моей работе в интересах Магазейщиковой и других.
В связи с этим, в свою очередь, я намеревался просить постоянную комиссию по контролю, общественной безопасности и соблюдению депутатской этики рассмотреть данный факт и принять соответствующие меры в рамках полномочий комиссии.
Я подготовил мотивированный ответ, пригласил на заседание комиссии Магазейщикову и других граждан, которые смогли бы выступить в мою защиту, журналистов, которые смогли бы придать огласке процедуру разбирательства, и вместе с ними, а также с моей помощницей Сотниковой О.В. пришёл 22 марта малый зал заседаний думы.
Началась комиссия. И.о. председателя комиссии Носорев М.Н. зачитал письмо Братановой и обращения Васиной и Сидорова на имя председателя Думы. Затем он дал Братановой слово, и она в общих чертах повторила свои претензии.
Затем добавила, что я ещё раз пришёл 1 марта в ГКУ, в кабинет №103, но что меня туда «просто не пустила очередь», «что очередь стала возмущаться, туда же, что человек с видеокамерой заходит, и его как-то попросили», и что я «не дошёл».
Моё мнение: снова заурядная ложь: в кабинет №103 я не «врывался», поскольку делать там мне было нечего. Пришёл я в ГКУ, чтобы встретиться с начальницей отдела и выяснить её позицию по вопросу, а к кабинету №103 подходил для того, чтобы снять на фото объявление о том, чтобы граждане приносили в ГКУ квитанции об оплате взносов на капремонт.
Но вернёмся к заседанию комиссии. После новых обвинений в мой адрес Братановой, депутат Альшин попросил думских юристов дать оценку «имеет ли депутат право присутствовать на приеме граждан в мэрии, и имеет ли право вести съемку?»
Ответ юриста Панкратовой я процитирую: «Что касается участия депутата в приеме граждан, который проводит орган государственной власти (Министерство является органом государственной власти), то такое право депутату не предусмотрено, хотя считаю, что он мог бы реализовать данную возможность путем устной, письменной договоренности, если бы он обратился к руководителю территориального отдела и получил разрешение присутствовать на приеме. Что касается видеосъемки, то анализ законодательства показал, что у нас видеосъемка она разрешена журналисту по закону «О СМИ».
Ну что сказать. Закон не описывает право депутата, например, посещать столовую думы, а значит, по логике госпожи Панкратовой, «такое право депутату не предусмотрено»? А ещё в законах не описывается, что я могу дышать в здании думы. Значит и «такое право депутату не предусмотрено», и мне, по логике юриста думы, стоит получить письменное разрешение у Дмитрия Микеля на то, чтобы беспрепятственно пользоваться думским кислородом?
В общем, считаю ответ юриста – неполным и некомпетентным.
Далее, после ответа юриста мой официальный помощник – Сотникова О.В. включила видеокамеру, чтобы фиксировать происходящее, на что депутат Гринблат заявил, что существует некая «определенная договоренность не афишировать сегодняшнее заседание». Между кем и кем была достигнута такая договоренность, депутат Гринблат, к сожалению, не уточнил. Меня об этой договорённости явно не поставили в известность. Депутат Гринблат потребовал прекратить видеосъёмку. Я отказался.
Тогда депутат Болканскова заявила, что не будет участвовать в заседании, потому что… ведётся видеосъёмка этого заседания? Чего именно испугалась госпожа Болканскова? Чего испугался депутат Гринблат? Почему по поводу видеосъемки начал возмущаться ведущий заседание Носорев? Каждое заседание думы снимается на видео, и это их не беспокоит! Но видеофиксация именно этого момента их работы как депутатов господ Болканскову, Гринблата и Носорева почему-то привела в чрезвычайное негодование!
На претензии членов комиссии я ответил, что у меня имеется прецедент, зафиксированный документально, когда я просил аппарат думы г.о. Тольятти предоставить мне аудиозапись одного заседания думы. Мне председателем думы было отказано на основании того, что эти аудиозаписи по его словам ведутся для внутренних нужд аппарата, а мне могут предоставить только бумажный протокол. Соответственно, я представлял, что такой же ответ я получу, когда запрошу видеозапись данного заседания.
Также я сообщил депутатам, что в статье 29 Конституции РФ закреплено права граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Согласно статье 152 п.1 Гражданского Кодекса РФ согласие гражданина не требуется в случаях, когда использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах. «Сейчас у нас явный случай общественного интереса!» — Сообщил я комиссии.
Дальнейшие события в пересказе теряют некоторый шарм, я бы сказал, поэтому приведу цитату фрагмента стенографии заседания:
Болканскова Н.Е.: Давайте к протоколу перейдем?
(секретарь комиссии кладёт на стол проект решения комиссии)
Альшин А.В.: По решению голосуем, и – «до свидания!»
Болканскова Н.Е.: По решению давайте!
Гринблат Б.Е.: … или по поводу съемок поговорим?
Краснов А.Г. (обращаясь к Носореву М.Н.): Нет, подождите! То есть в соответствии со статьей 35 «Правил депутатской этики» вы не собираетесь мне давать возможность дать устный ответ по существу?
Носорев М.Н.: Почему?
Краснов А.Г.: Как? Я сейчас прошу…
Носорев М.Н.: Вы председателя комиссии перебиваете! Я сейчас советуюсь с коллегами, вот у нас есть члены комиссии, мы сейчас посоветуемся и вам предоставим слово. И я хочу дополнить то, что юристы говорили: не забудьте, плата … Жилищный кодекс, статья 154, п. 2…
Краснов А.Г. (к помощнику): Снимайте!
Гринблат Б.Е.: Нет, я еще раз говорю!
Болканскова Н.Е. (обращаясь к помощнику депутата Краснова А.Г. Сотниковой О.В.): Я выведу отсюда!
Краснов А.Г.: Ну выведите! Ольга Владимировна, снимайте! Пусть вас выведут, а я посмотрю на это цирк!
Носорев М.Н.: Это провокация, что ли?
Краснов А.Г.: Это не провокация, это вот это (показывает на проект решения комиссии) провокация!
Носорев М.Н. (продолжая зачитывать решение): Плата за жилое помещение, коллеги, дайте, я доведу до конца комиссию!
Краснов А.Г.: Ольга Владимировна снимайте, пусть вас попробуют вывести!
Носорев М.Н. (продолжая зачитывать): плата за жилое помещение коммунальные услуги…
Краснов А.Г. (продолжает, обращаясь к Сотниковой О.В.): Вы – официальный помощник Думы г.о. Тольятти.
(Болканскова Н.Е. встаёт и направляется к помощнику депутата Краснова А.Г. Сотниковой О.В.)
Носорев М.Н. (обращаясь к Краснову): Вы дадите нам вести?
Носорев М.Н. (обращаясь к Болкансковой): Нина Егоровна, ну у нас кворума не будет, у нас что – цирк?
Болканскова Н.Е.: Ну что делать, зато у нас тут кино (выходя из малого зала заседаний).
Гринблат Б.Е.: (обращаясь к Краснову): Алексей, ну зачем усугублять?
Краснов А.Г.: Это вы усугубляете!
Носорев М.Н.: Кворума нет, коллеги, я закрываю, я думаю, что комиссия соберется в назначенное время и вас известят.
Альшин А.В.: У меня предложение: кворума нет, комиссия рассмотрит данный вопрос в закрытом режиме».
Я и мои избиратели покинули здание думы. Возмущению Светланы Максимовны и Надежды Николаевны не было предела…
Таким образом, на заседании Постоянной комиссии по контролю, общественной безопасности и соблюдению депутатской этики думы г.о. Тольятти, которое состоялось 22.03.2016г. в малом зале думы, во время обсуждения вопроса, который касался моих действий как депутата в части защиты прав и интересов граждан Тольятти, а также затрагивал мои честь, достоинство и деловую репутацию депутат думы Носорев М.Н., исполняя обязанности председателя комиссии, в нарушение статьи 35 «Правил депутатской этики депутатов Думы городского округа Тольятти», которая гласит, что «депутат, в отношении которого рассматривается вопрос о неэтичном поведении, вправе подать в комиссию устные пояснения по существу вопроса» не предоставил мне такого права, в доказательство чего я располагаю аудиозаписью заседания комиссии, а также показаниями 4-х свидетелей. В результате этого я не смог защитить своё доброе имя.
По поводу описанных выше событий я написал обращения на имя председателя думы Микеля, с просьбой разобраться в поведении Носорева и Болкансковой на заседании комиссии. Эти обращения я сдал в канцелярию думы непосредственно перед заседанием думы 24.03.2016. Именно эти обращения, как я считаю, и послужили толчком к вынесению «моего» вопроса, так и не рассмотренного комиссией, в этот же день, на заседании думы, посреди заседания.
Прекрасно зная, что я не смогу предоставить ни свидетелей описанных событий, ни имеющиеся у меня видеозаписи, Носорев вынес «вопрос о поведении Краснова» на думу и потребовал его немедленного рассмотрения. Нужно ли удивляться, что депутаты «Единой России», являющиеся объектом моей критики по вопросу распродажи ТТУ и другой муниципальной собственности, дружно проголосовали за включение вопроса в повестку. Напомню, что когда летом 2015 года мы, депутаты КПРФ внесли на думу (перед заседанием!) вопрос о снижении платы за капитальный ремонт, эти же депутаты-единороссы дружно проголосовали против рассмотрения вопроса, поскольку он «не был рассмотрен на комиссии». Теперь же факт нерассмотренности вопроса 28 депутатов-единороссов нисколько не смутил.
Итак, Микель поставил вопрос на обсуждение, после чего выступила Братанова, в общих чертах повторив свои измышления в мой адрес. Затем Микель зачитал обращения Васиной и Сидорова. Дали слово юристу Панкратовой, которая практически слово в слово повторила перл, озвученный ею на комиссии. Депутат Жеребцов предложил направить обращения Васиной, Сидорова и Братановой в прокуратуру для того, чтобы прокуратура проверила, а не подпадают ли мои действия в кабинете №103 под нарушение закона о митингах (sic!).
Затем дали слово мне. Я в общих чертах изложил события, изложенные выше, и заявил, что обвинения в мой адрес считаю ложными. Я указал депутатам, что у меня имеются свидетели, готовые обосновать ложность выпадов в мой адрес, что я располагаю видео- и аудиофайлами, подтверждающими мою правоту. Также я предупредил депутатов об опрометчивости принятия решения, основанного на знакомстве с точкой зрения только одной стороны.
Затем выступил лидер нашей фракции Максим Гусейнов, который предложил всё-таки рассмотреть вопрос на комиссии, либо перенести решение вопроса на другое заседание. Председатель думы Микель его предложение отклонил и поставил вопрос на голосование.
23 числа 2016 года, на думе г.о. Тольятти 28 депутатов «Единой России» проголосовали за то, чтобы вынести мне порицание «за нарушение депутатской этики». Считаю, что вся процедура вынесения этого решения с начала и до конца была заурядным фарсом, устроенным для того, чтобы публично и показательно «наказать» меня на заседании Думы за мою позицию по вопросу о капремонте, а также за мою активную деятельность в отстаивании прав простых тольяттинцев. Для меня решение этих 28 человек не является мерилом ни нравственной, ни правовой нормы. Я и дальше буду вести работу в интересах граждан – моих избирателей, обращающихся ко мне за помощью, даже если эта деятельность будет сопряжена с преследованиями в мой адрес.
С уважением, депутат думы г.о. Тольятти Алексей КРАСНОВ